Читать интересную книгу "В джунглях Москвы. Роман - Пётр Фёдорович Алёшкин"

Отблагодарили вы меня за все добро! Отблагодарили… Выслушала вас комиссия, посмотрела, с кем мне работать приходится. Лучше, говорят, с тиграми работать, чем с такими… – Она запнулась, выбирая слова, но, видимо, только оскорбительные были на языке, а высказать их не решалась. – Егоркина, слышишь, срочно ищи квартиру, склад ЖЭКу нужен. Поняла?

– Хорошо, – прошептала Галя.

– Ишь «герои»! Думают, кто-то их слушать станет!.. – Жанна Максимовна открыла дверь, намереваясь выйти, но приостановилась на пороге, оглянулась, обвела техников презрительным взглядом, усмехнулась злорадно и ушла.

Валя Сорокина села писать заявление на расчет.

– Погоди денька три, успеешь… Посмотрим, что комиссия скажет, – неуверенно посоветовала Лида.

– Чего ждать, дождались… Ждите теперь вы, – буркнула Валя и пошла с заявлением к начальнице.

Вернулась, показала подписанное заявление.

– Без отработки, с завтрашнего дня… Быстро и сурово. Словечка не произнесла…

– И куда же ты теперь?

– Завтра поеду в отдел кадров, попрошу, может, в другой ЖЭК переведут… Все-таки восемь лет работаю…

– Ой, и я пойду! Может, и мне подыщут! – воскликнула Лида. – И ты иди просись, – повернулась она к Егоркиной. – Говоришь, Яшка тебя защищал, может, посодействует. А здесь ты квартиру сроду не получишь…

– Девочки, а где Асюля? – спросила Валя. – Что-то ее не видно?

– Плевала она на все комиссии, – ответила Лида. – Я шла сюда после обеда, а она с какой-то девахой в магазин входила. Веселая…

На следующий день не появились с утра в ЖЭКе ни Валя, ни Лида. Техники поняли, что они уехали в отдел кадров просить перевод. Вернулись только часа через два. Влетели в кабинет возбужденные и, не раздеваясь, перебивая друг друга, стали рассказывать. Из их сбивчивого, со многими восклицаниями рассказа техники поняли, что комиссия поддерживает их, а Яков Сергеевич порвал заявление Вали Сорокиной.

Лида с Валей встретились возле отдела кадров. Начальник был у Хомутова. Секретарша сказала, что Хомутов собрал у себя всех членов вчерашней комиссии, обсуждают письмо и результаты проверки. Была там и Жанна. Ждали они больше часа. Яков Сергеевич пришел довольный, увидел заявление, засмеялся, порвал и говорит, что будет у них новое начальство. Деркач переводят техником в соседний ЖЭК, а Жанна Максимовна сама попросилась начальником в новый. Оказывается, еще один ЖЭК образовывают, в новых домах. И еще сказал Яков Сергеевич, чтобы они благодарили Егоркину: ее факты оказались самыми существенными.

4

Новый начальник ЖЭКа Виктор Миронович Мишуков пришел через неделю.

– Сонный какой-то, – высказала свое впечатление о нем Лида.

– Пусть сонный, спокойней будет, от бессонной нахлебались на всю жизнь, – засмеялась Валя.

Глаза у Виктора Мироновича действительно все время были сонные. Сам он спокойный, вяловатый, высоколобый. Залысины делали его лоб большим. Пришел он в ЖЭК из-за жилья. Раньше работал в какой-то небольшой конторе. Девчата быстро узнали, что у Виктора Мироновича месяц назад родился поздний долгожданный ребенок, сын. Не спал папаша ночами, потому и сонные у него были глаза.

Чуть попозже был назначен главный инженер. Им стала молодая женщина из технического отдела РЖУ. Валя Сорокина ее знала. Частенько вместе на обследование по жалобам ходили по квартирам. И начальник, и главный инженер ЖЭКа были спокойные порядочные люди. Вначале они с некоторым подозрением и опаской обращались к техникам, побаивались: слыханное ли дело, подчиненные обоих руководителей выжили. Жанна Максимовна и Деркач остались в этой же системе, и при случае свою точку зрения на происшедшее высказывали. Но пригляделись друг к другу руководители и подчиненные, притерлись, и потекла обычная, нормальная трудовая жизнь.

Иван и Галя не получили квартиры ни к Новому году, ни после, но козней Жанны Максимовны в этом не было. Просто почему-то меньше служебного жилья стал выделять райисполком. Предлагали комнатушку в коммуналке после Нового года. Квартиры, сказали, до лета не будет. Егоркиным посоветовали подождать. Возьмут комнату, потом лишь через пять лет их на очередь на квартиру поставят. Лучше потерпеть, а им терпеть есть где. Жили они по-прежнему на складе. К пушечным выстрелам ресторанной двери привыкли, не просыпались. Егоркин устроился по совместительству разнорабочим в этот же ЖЭК, работал по вечерам под руководством Лиды. Зарабатывал рублей семьдесят, а когда и больше. Теперь реже посещал собрания Клуба новых интеллигентов. Осенью увлекся, почти на каждом бывал. Заинтересовал и привел двух студентов, однокурсников.

Председатель Клуба Миша Булыгин тоже стал студентом, активно пропагандировал Клуб в своем институте, и он постепенно становился студенческим клубом. Егоркин начал вести секцию самбо при нем. Сам он бывал только по субботам, но ребята еще два раза в неделю тренировались. Приемы борьбы, которым он научился в десантных войсках, ребятам не показывал, но знал, что те приемы, что успела перенять у него Наташа, им известны, и они их без него продолжают отрабатывать. Наташа и еще две девочки были самыми усердными его учениками.

Наташа все агрессивней становилась на собраниях, кричала: хватит готовиться, пора действовать. Нужно создавать группу порядка! Ее поддерживали, и, как заметил Егоркин, поддерживали те, кто активно занимался в секции самбо. Навыки свои, что ли, хотелось в деле опробовать. Иван по-прежнему был против группы порядка, понимал, что она не создана до сих пор лишь потому, что его уважают, прислушиваются к нему. Наташа убеждала его, обижалась, что он не понимает, что пора не словами, а делами очищать Москву от нечисти. Еще год проговорили, а нечисть накапливается, подминает под себя активную, но незрелую молодежь. «Ты-то зрелая?» – смеялся Иван. Наташа была убеждена, что выбрала единственно верную дорогу в жизни: готовилась она поступать в МГУ на юридический факультет. Хотела быть инспектором уголовного розыска, и только им.

В начале мая прошел слух по Москве, что в парке Сокольники были большие стычки между фанатами «Спартака» и рокерами. Наташа хохотала, рассказывая, что это она организовала. Узнала, что рокеры собираются в парке в этот день, и расклеила объявления, что в парке состоится митинг фашистов, всех принадлежащих к организации попросила собраться в 19 часов вечера. Милиция узнала об этом объявлении, предупредила всех директоров школ, чтобы они проследили за тем, чтобы ни один из учеников не появлялся в районе парка. Директора собрали классных руководителей и, в свою очередь, строго предупредили их. Учителя пришли в классы и объявили, что в парке Сокольники собираются фашисты и чтобы никто из учеников близко к парку не приближался в воскресенье в девятнадцать часов. Так об этом стало известно всей молодежи столицы, и к семи часам парк Сокольники был забит подростками. Толпы рыскали по парку, искали фашистов. Самые многочисленные и организованные были фанаты «Спартака» и рокеры. Между ними и произошла схватка.

– Чего ты смеешься? – рассердился Егоркин, когда она ему рассказала. – Ты за порядок ратуешь, а сама беспорядок устроила…

– Я хотела привлечь внимание к молодежным проблемам… И привлекла! Увидишь, газеты теперь не будут молчать ни о фанатах, ни о рокерах, ни о фашистах. Теперь увидели многие, что это организованная сила, и отмахнуться, закрыть глаза, считать, что ее не существует, теперь нельзя…

5

Когда Галя работала до девяти вечера, а Иван получал задание на длительное время, они договаривались встретиться в конторе и вместе идти домой. И обычно в такие вечера они сразу домой не шли, гуляли по тихим улочкам, разговаривали. Если в девять Галя в ЖЭКе не появлялась, Иван шел ее встречать. Она всегда говорила ему, в каком доме делает обход.

В тот вечер он ремонтировал выход на кровлю, а она делала обход в тридцать втором доме. Он заменил вывороченную подростками коробку, навесил дверь, подогнал, прибил петли для замка. Торопился к концу, не успевал к девяти. Пришел в ЖЭК в самом начале девятого. Гали не было. Техники закончили работу и расходились по домам, сказали ему, что она не приходила. Он оставил инструмент и вышел на улицу встречать.

Сумерки опускались на Москву. Небо темнело. Дни в последнее время стояли солнечные. Трава на газонах поднялась, масляно зеленела